К началу девяностых Леонард Монтано был уже не новичком. Он взял себе прозвище Вэл Валентино, выступал в Лас-Вегасе, участвовал в дневных шоу, показывал фокусы и даже создавал свои уникальные номера. Однако его имя как иллюзиониста так и не становилось «тем самым именем», которое вызывает шёпот восхищения (как это происходило с такими личностями, как Гудини) или которое собирает возле себя миллионы зрителей.
Индустрия магии — это замкнутый мир, где статус, связи и оригинальные иллюзии ценятся куда выше, чем трудолюбие. Чтобы добиться славы, недостаточно просто отточить мастерство стандартных трюков. Нужно иметь либо уникальный стиль и харизму, либо придумывать революционные трюки, либо поддерживать дружбу и иметь поддержку богатых американских продюсеров.
Леонард обладал всем понемногу, но ничем в избытке. Он был хорош, но не харизматичен, как набиравший в то время (например) популярность фокусник Крис Энджел или Дэвид Блейн. Талантливый, но не выдающийся.
И, вероятно, это долгое ощущение собственного недооценённого таланта раз за разом толкало его к идее, которая однажды перевернёт его жизнь.
