Легенды гласят, что у Зевса был особый сосуд — пифос, где хранились жребии человеческих судеб (их туда складывали Мойры). Громовержец мог миловать и наказывать, но лишь в тех рамках, которые были отмерены Лахесис. Он мог попросить сестер продлить чью-то нить (как в мифе о Селене и Эндимионе), но последнее слово всегда оставалось за Атропос.
Представьте его могущество: он мечет громы и молнии, но знает, что в какой-то момент ножницы Атропос щелкнут и для него. Его сила была колоссальной, но не безграничной. Мойры напоминали ему, что есть сила, над которой у него нет власти — сила Рока.
